Russland: “Eine andere Familie” – Fotoprojekt
Другая семья для меня – это люди, живущие за гранью социума. У этих людей может не быть дома, работы. Они могут употреблять наркотики, быть ненавистны соседям и их могут не пропускать в театр из-за несоответствующего вида. Однако внутри таких семей по-прежнему царит любовь и трепетное отношение друг к другу […]
“Eine andere Familie – das sind für mich Menschen am Rande der Gesellschaft. Diese Menschen haben vielleicht kein Zuhause, keine Arbeit. Sie nehmen vielleicht Drogen, ihre Nachbarn hassen sie, und sie werden aus dem Theater verbannt weil sie unpassend aussehen. Aber in solchen Familien regieren immer noch die Liebe und die Fürsorge […].”
So beschreibt (auf russisch) Irina Popova, eine russische Fotografen die Sujets ihres Projekts “Eine andere Familie” (“Другая семья”), das derzeit in St. Petersburg ausgestellt wird – auch online zu sehen hier (23 Fotos) und auf dem PhotoPolygon.com-Portal (15 Fotos).
Weil sich aber die ganze Serie um ein Kleinkind namens Anfisa dreht, die Tochter von Popovas marginalisierten erwachsenen Sujets, hat die eigene Interpretation ihrer Arbeit der Fotografin harte Kritik von denen eingebracht, die sie online betrachtet haben.
Im folgenden einige Kommentare von den Besuchern auf PhotoPolygon' – sowie von Irina Popova (popovaira) selbst.
ameli_sa:
вне содержания фотосессии “И все же, они любят друг друга и свою дочь, может быть больше, чем может себе представить человек, который будет их обвинять” – грош цена такой любви. А в отношении фотосесии – благо, если эта сессия подвигнет власти города лишить их родительчких прав или, по крайней мере, взять эту семью под особое попечение. Потому что, глядя, например, на кадр, где девочка лезет на подоконник, понимаешь, что находится она в реальной опасности.
Irina Popova (popovaira) antwortet:
так и знала.
барьер “мы – хорошие, а они дерьмо!” значит, не дошло девочка не была в опасности – там сетка следующий кадр – с рукой матери звери – это те, кто бы запихал эту девочку в какой-нибудь приют.
AlexLen:
если вы хотели показать, что девочка вне опасности, зачем тогда поставили этот кадр. Вообще фотографии хорошие, но, по-моему, они очень расходятся с текстом, то есть вы текстом говорите все хорошо, а фотографии выбираете где все плохо.
Работа проделана интересная и непростая.
ameli_sa:
я тоже думала на эту тему, а что конкретно мы можем сделать для этой девочки – мне кажется, что самой правильной реакцией было бы пойти в отдел попечительства и дать адрес этой “семьи” и настоять на том, чтобы попечители еженедельно приходили в эту семью и смотрели сыт ли ребенок, одет ли, есть ли за ним надзор. Иначе опять же грош цена этому социальному репортажу – посмотрели на красивые картинки и забыли. Жаль девочку и придумать не могу, что сделать для нее.
http://openid.yandex.ru/beiberecka/:
[…] Я сама была такой девочкой, но постарше – мне было 12 лет, когда мои родители умерли от наркотиков, и я не могу их осуждать, они любили меня, просто так получилось…
[…]
НО! Мне захотелось удочерить эту девочку, когда ее родители умрут.
[…] Ich war selbst so ein Mädchen, nur älter – ich war 12, als meine Eltern an Drogen gestorben sind, und ich kann sie nicht verurteilen, sie haben mich geliebt, aber es ist einfach so passiert.…
[…]
ABER! Ich wünschte, ich könnte dieses Mädchen adoptieren, wenn ihre Eltern sterben.
http://demonru.livejournal.com/:
Жить в скотском состоянии – это личный выбор этих людей (скорее всего). Но вот воспитывать в этом бардаке дочь – это не любовь, это откровенное свинство. Любовь – это не только чмоки в пяточки, это еще ответственное поведение родителей по отношению к ребенку. Вы сами написали “в это время двухлетняя малышка предоставлена сама себе и случайной заботе гостей” – это уже повод чтобы этой “семьей” занялись социальные службы.
Хуже чем в данной семье ей уже вряд ли где-то будет. Если сейчас еще кто-то может восторгаться “идилией” в данном семействе, то через 3-4 года, когда девочка подрастет, а родители окончательно сожгут наркотой себе мозги – картина будет существенно хуже.
Irina Popova (popovaira) antwortet:
я надеюсь, у меня будет возможность наблюдать жизнь этой семьи долго. тогда – расскажу, что станет с этой семьей через четыре года а пока рано делать выводы лучше подумайте, что будет с вами
shelma:
серия-жуткая по эмоциональному содержанию, но снята отлично.
Ни одна карточка равнодушным никого не оставляет насколько видно из комментариев.
Ирина, не представляю-насколько, вероятно, было сложно там работать, видя все это.
Желаю удачи тебе в дальнейшем.
p.s. про присутствие любви в семье я все таки несколько сомневаюсь. Ну либо я такую любовь не могу понять и принять.
Irina Popova (popovaira) antwortet:
спасибо большое!
снимать действительно было сложно, но не настолько
просто я сочувствовала героям и была на их стороне – только поэтому и снимать позволили, иначе истории не было бы, а был бы фингал под глазом или разбитая камера))
кстати, герои пришли на открытие выставки, очень довольны остались, смеялись))
мне кажется, они так и не поняли, что кто-то может их осудить за это все
Vielen Dank! Es war tatsächlich schwierig, sie zu fotografieren, aber nicht so schwierig. Ich habe nur mit den Sujets sympathisiert und war auf ihrer Seite – und nur deswegen haben sie mir erlaubt, zu fotografieren, ansonsten hätte es keine Geschichte ergeben, sondern ein blaues Auge oder eine kaputte Kamera )) Übrigens, die Sujets kamen zur Eröffnung der Ausstellung und waren sehr glücklich, lachten )) Mir scheint, dass sie sich immer noch nicht bewusst sind, dass jemand sie für all das verurteilen kann.
Der russische Fotojournalist Oleg Klimow, der auch Kurator der Ausstellung “Eine andere Familie” ist, schreibt in seinem Blog (russisch) zur Verteidigung von Popova und ihrem Werk:
Можно сказать и так: я был “on-line” свидетелем, когда Ирина Попова снимала эту серию. Я до сих пор помню e-mails, которые она писала в перерывах между съемками из интернет-кафе Петербурга, и помню все ее сомнения […]
“Просто иди и снимай, не покупай им наркотики, алкоголь и не давай денег…”, – единственное, что я мог практически посоветовать “удаленно”. Она жила в их квартире и снимала.
Когда Ирина впервые опубликовала часть этих фотографий в рамках образовательной программы по фотографии в разделе “документальная фотография”, то обрушился шквал критики, прежде всего, против нее лично как человека и фотографа. Ее обвинили в пропаганде “панк-образа-жизни”, в прославлении “семьи ублюдков”, которые должны сидеть за решеткой, а не быть опубликованными на страницах газет и журналов… […]
Вывод был очевиден, что никто и никогда не хочет знать, что в нашей стране есть больные, инвалиды, наркоманы, алкоголики… их проблемы – миллионы людей вне “телевизионного социума”, их не существует для большинства, независимо от того плохие они или хорошие. Их нет. “Нет человека – нет проблем”. И когда кто-то, однажды, нам показывает этих людей существующими или мы сами, случайно, встречаем их на улице, то ведем себя подобно фашистам. При этом, мы почему-то уверенны, что мы лучше, честнее, правильнее, благополучнее и успешнее. Эти иллюзии и приводят нас к отсутствию сострадания, уважения друг друга по признакам человека, а не социальной иерархии. […]
Я не хочу говорить ни одного оправдательного слова в защиту героев этой серии. Они здесь такие, какие есть на самом деле. Это факт и единственный аргумент в защиту того, что они существуют, живут рядом с нами, имеют детей и весь спектр чувств от любви и ненависти до отчаяния и равнодушия.
[…]
Единственное, что я хочу сказать – это слова в защиту фотографа Ирины Поповой. У нее действительно присутствует мужество журналиста, которое превратилось почти в атавизм в нашей современной журналистике и фотографии. Мужество и умение говорить то, что увидел, почувствовал и рассказал, но вместе с тем не извращая и не издеваясь над действительностью, которая окружает нас и которую мы не хотим видеть. В этом и заключается ее “презумпция невиновности”, которая должна существовать в любом цивилизованном обществе.
Man könnte es so ausdrücken: Ich war ein “online”-Zeuge, als Irina Popova die Serie schoss. Ich kann mich noch an ihre e-Mails erinnern, die sie in den Pausen aus einem St.-Petersburger Internet-Café schrieb, und ich erinnere mich an all ihre Zweifel […].
“Geh einfach hin und knips, kauf ihnen keine Drogen und keinen Alkohol und gib ihnen kein Geld…” – das war der einzige praktische Ratschlag, den ich ihr “aus der Ferne” geben konnte. Sie lebte in ihrer Wohnung und fotografierte.
Als Irina die ersten dieser Fotos als als Teil eines Ausbildungs-Programms zur Fotografie im Abschnitt “Dokumentar-Fotografie” veröffentlichte, folgte ein Sturm der Kritik, hauptsächlich an ihr als Person und als Fotografin. Sie wurde beschuldigt, die “Lebensweise von Punks” zu propagieren, eine “Bastard-Familie ” zu glorifizieren, die hinter Gitter und nicht auf die Seiten von Zeitungen und Zeitschriften gehöre. […]
Der Schluss war offensichtlich: dass niemand jemals wissen will, dass es in unserem Land Kranke gibt, Behinderte, Alkoholiker […] Sie existieren nicht für die Mehrheit, unabhängig davon, ob sie gut oder schlecht sind. […] Und wenn irgendwer irgendwann uns zeigt, dass diese Menschen existieren, oder wir sie auf der Straße treffen, benehmen wir uns wie Faschisten. Und gleichzeitig sind wir aus irgendeinem Grund sicher, dass wir besser sind, ehrlicher, korrekter, besser dran und erfolgreicher. Diese Illusionen führen zu diesem Mangel an Mitgefühl, Mangel an Respekt für uns als Menschen eher denn als Mitglieder einer sozialen Hierarchie. […]
Ich möchte kein einziges Wort zur Verteidigung der Sujets dieser Serie sagen. Hier sind so, wie sie wirklich sind. Das ist eine Tatsache und das einzige Argument zur Verteidigung dessen, dass sie existieren, unter uns leben, Kinder haben und ein ganzes Spektrum von Gefühlen von Liebe bis Hass, Verzweiflung und Gleichgültigkeit.
[…]
Das einzige, was ich sagen will, sind Worte zur Verteidigung der Fotografin Irina Popova. Sie hat wirklich den Mut einer Journalistin, etwas das heute fast zu einem Atavismus geworden ist in Journalismus und Fotografie. Den Mut und die Fähigkeit zu sagen, was sie sah, fühlte und erzählte, und was wir lieber nicht sehen würden. Das ist ihre “Unschuldsvermutung”, die es in jeder zivilisierten Gesellschaft geben muss.
